«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г. - Алексей Владимирович Олейников
Стремление австрийцев прорвать русский фронт и выйти к г. Люблин вызвало серьезные опасения со стороны командования русской 4‑й армии, которое приняло меры по ликвидации прорыва и укреплению фронта 25‑го и 15‑го армейских корпусов. Находившиеся в армейском резерве на левом берегу р. Висла пехотные 181‑й Остроленский и 182‑й Гроховский полки (46‑я пехотная дивизия 25‑го армейского корпуса) возвращены к своему соединению, была ускорена переброска к Люблину 6‑го Сибирского армейского корпуса и 6‑й пехотной дивизии.
Когда командир 15‑го армейского корпуса генерал-лейтенант Ф.-Э.-К.И. Торклус обратился с просьбой о помощи к командиру 25‑го армейского корпуса генералу от инфантерии А.Ф. Рагозе, последний 19 июня направил к нему 184‑й пехотный Варшавский полк. Командующий 4‑й армией генерал от инфантерии А.Е. Эверт приказал командиру Гренадерского корпуса перебросить на правый берег Вислы 7‑й гренадерский Самогитский и 3‑й гренадерский Перновский полки.
Но положение 8‑й пехотной дивизии продолжало ухудшаться.
Прибывший 19 июня в д. Попковице 184‑й пехотный Варшавский полк 46‑й пехотной дивизии, утром 20 июня был выдвинут к д. Вильколаз, Сульев, Майдан. Но существенного влияния на изменения обстановки один полк оказать не мог. В 23 часа 50 минут 20 июня Ф.-Э.-К.И. Торклус приказал частям 8‑й пехотной дивизии отходить на линию высоты 124, д. Вулька Рудницкая, Будзынь, устье р. Уржендовки. Противник интенсивно преследовал, продвигаясь вдоль р. Косаржевки на м. Быхава, угрожая обходом левому флангу дивизии. Для парирования дальнейшего обхода к ф. Людвинов был двинут последний оставшийся в резерве корпуса батальон.
Сводка Штаба Верховного главнокомандующего сообщала: «…19‑го и 20 июня велись ожесточенные бои. Наступление неприятеля на реке Выжнице было нами успешно остановлено. Главные усилия неприятеля сосредоточились к востоку от города Красника в направлении на Быхаву, где его атаки в ночь на 20 июня нами отражены, но исход боя еще не определился».
Ф.-Э.-К.И. Торклус приказал частям отряда командира 2‑й бригады 8‑й пехотной дивизии генерал-майора А.А. Пригоровского (31‑й пехотный Алексопольский полк и 54‑я ополченская бригада) и полковника В.Г. Болдырева (30‑й пехотный Полтавский полк 8‑й пехотной дивизии) отходить на линию д. Гута, Майдан Скржинецккй, Боржехов, Недржвица Мала.
Выявился и новый прорыв неприятеля – у д. Вулька Рудницкая, и разъезды австрийцев появились в направлении д. Вильколаз. Это еще более осложнило положение 8‑й пехотной дивизии, грозя дезинтеграцией ее частей.
Австрийский 17‑й армейский корпус заявил о 1,6 тыс. русских пленных, захваченных в боях 18–19 июня.
Фактически австро-германцы 20 июня на р. Быстрица прорвали оборону русского 15‑го армейского корпуса (правый фланг 3‑й армии). В то же время части русской 13‑й армии (командование которой в лице доблестного генерала от инфантерии В.Н. Горбатовского отличалось повышенной активностью) атаковали с фронта Грубешов, Сокаль центр и правый фланг германской 11‑й армии, что поставило войска А. Макензена в критическое положение. Действия русской 13‑й армии оказали неоценимую помощь войскам русских 3‑й и 4‑й армий – они отвлекли внимание и ресурсы наиболее мощного врага в лице германской 11‑й армии. Противник был вынужден ввести в бой имеющиеся резервы и дополнительные силы (германские три пехотные и одну кавалерийскую дивизии из состава Южной германской армии). Германская 11‑я армия, учитывая наличие двух перспективных операционных направлений (на Владимир-Волынский и Холм) была разделена на два оперативных объединения. В Бугскую армию (командующий – генерал пехоты А. фон Линзинген) вошли 8 пехотных и 1 кавалерийская дивизии, а остальные соединения остались в составе 11‑й армии.
Удар противника вдоль Быстрицы серьезно потрепал 15, 9 и 10‑й армейские корпуса русской 3‑й армии, которые начали отход. М.В. Алексеев сообщал Верховному главнокомандующему: «Если вам неизвестно положение 3‑й и 13‑й армий – то я должен сказать, что численно они ничтожны, утомлены до крайности и серьезного сопротивления оказать не могут. 10‑й корпус, на который ведется главный удар, имеет не свыше 4000 штыков при почти полном отсутствии офицеров. В укомплектовании мне отказано; набираю, что могу, у себя, отправляю часть постоянного состава запасных батальонов, беру из каждой дивизии по одной роте, бросаю из Седлеца с распределительного пункта выздоравливающих, но все это капля в море для двух армий, имеющих некомплект в 180 000 человек». Было очевидно, что понесшие крупные потери в предшествующих боях русские 3‑я и 13‑я армии без поддержки 4‑й армии и сильных резервов не выдержат напор германских 11‑й и Бугской и австрийской 4‑й армии, рвущихся к стратегически важным г. Люблин и Холм.
Другие соединения русской 3‑й армии активными действиями попытались облегчить обстановку на фронте 9, 10 и 15‑го армейских корпусов.
14, 24 и 3‑й Кавказский армейские корпуса перешли в наступление.
Малочисленные части 3‑го Кавказского армейского корпуса атаковали при поддержке броневиков отличившегося в Томашовском сражении автопулеметного взвода. 19 июня взвод поддерживал наступление 82‑го пехотного Дагестанского Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Михайловича полка. Позиции полка располагались за д. Избица. Наступающие германцы находились в лесу, на расстоянии 600 шагов. Вся дорога и дефиле сильно обстреливались германской артиллерией. Взводу была дана задача: «поддержать атаку Дагестанского пехотного полка, усиленного частями 18‑й пехотной дивизии» (14‑го армейского корпуса. – А.О.). Выжидательная позиция взвода находилась в д. Избица, а исходная – в 1 км от окопов 82‑го пехотного Дагестанского полка. План действия подразделения: «Когда пехота начнет наступление, бронеавтомобили по очереди будут ходить в атаку и своим огнем заставлять немцев прятаться для ослабления их огня и облегчения продвижения пехоты».
В 17 часов 45 минут 82‑й пехотный Дагестанский полк начал контрнаступление, и машины поочередно, под огнем германской артиллерии, атаковали противника. После шести атак, совместными усилиями пехоты и броневиков, к 21 часу 45 минутам германцы были отогнаны.
Наступившая темнота, в связи с неясностью обстановки и отсутствием резерва, не позволила развить преследование.
Перешел к активным действиям и 14‑й армейский корпус. Начальник штаба этого соединения зафиксировал в своей записной книжке: «18 июня. В час дня получено приказание: корпусу отдыхать… В 4 часа дня второе приказание: наступать на фронте, примерно, Русские Пески – Ситно, то есть в затылок 3‑му Кавказскому и 24‑му корпусам… испрошено разрешение оставить все части корпуса на месте до утра 19 июня.
19 июня. Наступление 14‑го корпуса на фронте Высокое – Ситно. Правее наступала 21‑я пехотная дивизия 3‑го Кавказского корпуса, отброшенная ночью противником назад, а между 18‑й и 70‑й дивизиями 14‑го корпуса попали остатки 52‑й пехотной дивизии 3‑го Кавказского корпуса, всего 1500–2000 штыков. Следовало сразу дать 14‑му корпусу особый участок, сократив фронты соседей, пока они были еще боеспособны, а не направлять
